Все таки решил попробовать из рассказа сделать повесть о зарождении революционного движения, потому глава2:
Глава 2
Котлован.
На «больничном» я пробыл всего две недели и опять вышел на работу. Нога еще болела. Видимо в качестве «наказания» за допущенную оплошность меня сразу направили на строящийся объект, который находился в поле, далеко за городом. С утра я приходил на работу, нас загружали в разваливающуюся «буханку» и полтора часа мы ехали до стройплощадки.
Стройплощадка представляла из себя котлован огороженный забором. Внизу на цементной подошве стояли две громадные цистерны. Когда шел дождь, котлован наполнялся водой и цистерны смывало с площадок, отлитых под них. Чтобы этого не происходило я должен был сварить вместе стальные полосы, которые были забетонированы по двум сторонам от цистерн. Они как ошейник прижимали бочки к их ложу, не давая сдвинуться с места.
На дне котлована была жижа из глины, земли и талой воды. Была ранняя весна. В первый же день, когда я вытаскивал ногу из этого болота, у меня оторвалась подошва на кирзовых сапогах. Мне дали чьи то старые. Ноги сильно намокали и при сварке начинало бить током. Из дома я принес черный резиновый коврик, позаимствованный мной у соседской двери. Когда я подкладывал его на бочку и вставал на него коленями, током било меньше.
Приехав мы переодевались в строительном вагончике. С утра там был жуткий холод и минут двадцать все стояли кучкой вокруг печки-буржуйки, которую первым делом растапливали. Электричества в вагончике не было. Часть рабочих с утра согревалась спиртным, прямо из горла глотая, что жгучее и вонючее из одной грязной пластиковой бутылки. Они были эстеты. Трезвым был только прораб. Он раздевался в отдельной комнате и всегда ходил во всем чистом.
Прораб любил отпускать шутки –прибаутки. На мою просьбу выписать на складе мне резиновые сапоги никак не отреагировал. Сказал, что может дать свои, но они на три размера меньше. Когда он забирался на цистерну, чтобы посмотреть как идет работа, я ловил себя на непреодолимым желании толкнуть его в спину, чтобы он свалился на бетонный парапет внизу и разбился насмерть. Я даже подумал, что если он сразу не умрет, то придется спускаться и добивать его молотком.
Эта ненависть у меня возникла не сразу. Сначала, я еще как то пытался решить вопрос с резиновыми сапогами. Зашел к инженеру по технике безопасности, пожаловался, что без сапог меня бьет током. Он пообещал поставить вопрос на планерке. Позже, как то неловко стал объяснять, что скоро солнце нагреет почву, вода в котловане высохнет и сапоги будут не нужны. Чтобы ноги не мокли, я наматывал поверх носков целлофановые пакеты, но они моментально рвались. Очень хотелось выпить. Я начал понимать выражение: «на такой работе трезвым быть нельзя». Вся безответственность и наплевательское отношение руководства к нуждам простых тружеников бесила неимоверно. Начинал чувствовать себя рабом в древнем Риме.
Объект строился для заказчиков из Москвы. Полный человек на мерседесе появлялся рез в неделю и неспешно обходил стройку. Фотографировал. Блестящий полированными боками лимузин страшно диссонировал с разбитым трактором, вагончиком и худощавой собакой привязанной к небольшой будке. Как будто владелец машины был из другого мира. А ведь он мой ровесник, подумал я. Будь мы братьями, мы бы сами удивились, насколько по разному у нас сложилась жизнь. Он, наверное, тусуется по ночным клубам столицы, пользует падких на деньги девушек в многочисленных московских гостиницах. В общем, ведет обычный никчемный образ жизни человека-паразита. И эти люди нами управляют, думал я с горечью. Нужно было что то менять. Как то сопротивляться окружающей действительности поработившей меня.
Знаю, не откажетесь. 
